Риочи полулежал, лениво развалившись в кресле и медленно потягивал нектар из стакана, который держала в руке полуобнажённая красавица. Её грудь закрывал лишь прозрачный тонкий лоскут ткани, который нисколько не мешал Куратору рассматривать столь соблазнительные полушария. Ещё одна девушка, совсем молодая, лет тринадцати, медленно водила опахалом над головой диктатора. Вокруг круглого стола внимания барона терпеливо дожидалась группа людей. Тринадцать мужчин - его советники, и одна женщина - настоятельница монастыря Идзанами. Она была уже немолодой, морщины покрывали её усталое лицо, и потому Риочи не обращал на неё никакого внимания, ровно как и на советников. Наконец, он с сожалением оторвался от созерцания молочных желез рабыни и со скучающим выражением на лице обратил свой взор на настоятельницу. Оценивающе поглядев на неё, как будто ещё на что-то надеясь, разочарованно обратился к советнику Фрису:
- Надеюсь, причина, вынудившая меня подняться из постели в такую рань, была действительно очень важной... И приятной... Иначе мне не останется ничего другого, как побыстрее найти виновного и возместить потерю моего драгоценного времени...
Фрис, тощий и высокий блондин со слащавым личиком, до жути напоминающим крысиное, нервно сглотнул и чуть дрогнувшим голосом, немного наклонив голову и не смея заглянуть Куратору в глаза, льстиво ответил:
- Барон... Настоятельница монастыря Идзанами уже очень давно просила аудиенции, однако вы игнорировали все её просьбы и сейчас...
- И сейчас я буду разговаривать с тобою, о, мой похотливый Куратор! - Чуть насмешливо, но всё же громко закончила настоятельница.
Риочи вновь взглянул на неё, уже более заинтересованно.
- Разговор бывает при наличии не менее двух собеседников... Я же не уверен, что захочу дослушать тебя, моя дорогая святоша... - он взял в рукою, опиравшейся о ручку кресла, лицо девушки, поднял его за подбородок и провёл пальцем по её губам, чуть приоткрыв их. - Похотливый... Хм... Я бы предпочёл другое слово... Скажем, "любвеобильный" подойдёт.
- Я бы никогда не посмела плохо сказать о тебе, владыка, однако ты перешёл все границы! - настоятельница поднялась с места, пронизывая Риочи гневным взглядом. - Ты можешь забавляться со своими рабынями, ты можешь совращать чужих жён, но забирать в свои покои монахинь... Это не может остататься безнаказанным! Тебя покарает справедливая рука Идзанами!
Риочи вновь перевёл взгляд на неё. Теперь в нём открыто читалась насмешка.
- И что же ваша богиня сделает мне? Насколько я понимаю, я уже много сделал для того, чтобы обратить её праведный гнев на себя. - с пафосом прочитал он. - А та монахиня... Вдруг мы любим друг друга? Ведь этого ваш культ не запрещает? К тому же, мне давно пора жениться... Быть может, я хочу сделать её своей невестой - откуда ты знаешь?
- НО ЕЙ ВСЕГО ДЕВЯТЬ ЛЕТ! - выкрикнула настоятельница. - Ты ужасен. Вскоре о твоих деяниях станет известно народу Ланкмара и твоя армия тебя не спасёт.
- Они все такие... Я их сделал такими. Они не помнят, как я взошёл на трон. Они не знают, что это я убил их отцов и дедов. А их матери никогда не признаются, что стали любовной игрушкой одного из солдат красного легиона, потому как это равносильно смертному приговору для неё и для всей её семьи. - Куратор, казалось, вновь пришёл в весёлое расположение духа. Наклонившись, он поймал ртом сосок девушки и пожевал его. Та тихо охнула от неожиданности.
- Тогда я обращусь за помощью к Лисьей Богине!
Риочи застыл. Лисья Богиня - единственная, кого он хоть какую-то малость уважал и побаивался. Даже не учитывая того, что ссора с ней означала чуть ли не начало гражданской войны, она так же являлась самой подходящей кандидатурой на роль его невесты. Хотя Куратор имел множество детей на стороне, он хотел иметь наследника благородных кровей, а женитьба на богине гарантировала ему такового. Он выпустил сосок изо рта и задумался на секунду. Затем хитро взглянул на настоятельницу.
- Я не могу ничего решить без помощи совета. Я предлагаю следующее... Мы проведём голосование, и если хоть один из советников выскажется в вашу пользу, я гарантирую вам, что целый год не буду трогать ваших монахинь... И каждую неделю буду присылать щедрые дары Идзанами. - Он широко улыбнулся. - Я всегда держу своё слово. Вы-то должны это знать...
- Да, Куратор. Верность слову - единственное, что у тебя осталось - презрительно взглянув, согласилась настоятельница.
- Тогда начнём... Итак, кто за то, чтобы отклонить просьбу настоятельницы? - иронично, уже уверенный в единогласном решении, с ленцой обратился к советникам Риочи.
Одинадцать рук взметнулись вверх. Чуть погодя руку поднял Суико. Лишь один советник колебался. Это был Григ - Высокий, седой старик со старыми убеждениями чести. Благородный профиль носа был искривлен давним повреждением, голубые глаза уставились в пол. На виске пульсировала зелёная жилка. Липкий пот намочил воротник его тоги. Его не уважали в Совете за верность старым стереотипам и шепелявую речь. Риочи удивлённо вскинул бровь.
- Советник Григ, вы хотите что-то добавить?
Внезапно, Григ поднялся.
- Эфо фосмуфифельно! Фы пофлый, гряфный изфрасцэнец! Я протиф! Я офдаю сфой гофос нафтояфельнифе! Фы не имеефе прафа фак пофтупать!
Зал охватила тишина. Несколько секунд Совет безмолвствовал. Затем Риочи встал.
- Ну что ж... Чудно. Я сдержу слово, однако эта девятилетняя монахиня останется у меня. Её возвращение не входило в договорённость.
  Мельком взглянув на затрепетавшего Грига, он быстро вышел из зала.

--------------------Покои Куратора